_Вы, должно быть, слышали, что давным-давно, в добрые старые времена...
Кстати, почему мы так любим называть старые времена добрыми? Потому,
наверное, что сами в те времена не жили, а там, где нас нет, кажется
всегда лучше. Может быть, именно поэтому лет через триста потомки назовут
и наши времена добрыми старыми. Наверняка назовут. Вот и получается, что и
мы с вами живем в добрые старые времена. Только об этом не догадываемся.
Так вот, давным-давно в мире было очень много королей, а так как
парламентов еще не существовало, королям жилось совсем неплохо - делать
они могли все, что хотели, а хотели они, как правило, все, что могли, а
могли они... В общем, на свою участь они не жаловались, оставив такие
мелочи своим подданным. Они носили красивые золотые короны, горностаевые
мантии, пили-ели на злате-серебре, но в их замках было темно и гуляли
сквозняки, потому что электричество и паровое отопление изобрели гораздо
позже.
К сожалению, пергамент, на котором была записана эта история, сгинул во
времена очередной войны, и некоторые утверждают, что его никогда и не
было, но один профессор когда-то слышал от другого профессора, что тот
видел академика, который лично знал архивариуса, двоюродный дед которого
некогда встречал монаха, в детстве слышавшего эту историю от своей
бабушки, она рассказывала ее, когда была в хорошем настроении. У монахов
ведь не бывает только жен, а бабушки бывают, так что история
представляется правдоподобной.
Короля, о котором мы хотим рассказать, звали Карл Задира. Так уж тогда
было принято - королям давали прозвища, потому что фамилий у них не было,
одни порядковые номера, и если говорили просто "Карл", трудно было понять,
о каком именно Карле говорят. Прозвища, надо отметить, брали не с потолка,
выдумывали не с бухты-барахты. Они всегда были заслуженными, и если,
например, короля именовали Скупым, можно было ставить сто против одного,
что он самолично отпускает лейб-повару кур и зелень, а перец вообще сыплет
в котел сам, никому не доверяя. Перец тогда стоил дорого, и привозили его
издалека.
А Карл Задира очень любил драться. Со всеми соседями он давно
перессорился, а если иногда мирился, то исключительно для того, чтобы
поссориться еще раз, иначе не интересно.
Для того чтобы драться с соседями, нужна хорошая армия, а для того,
чтобы армия дралась и не разбегалась, ей нужно неплохо платить и хорошо
кормить. Для чего, в свою очередь, необходимы налоги, поборы, десятины и
обложения, которые проще собирать с помощью той же армии, - цивильных
сборщиков можно побить, а с военными проделать это значительно труднее.
Вот так и шло - в мирное время армия разоряла свою страну, в военное -
чужие. Естественно, разумнее было чаще отправлять ее в зарубежное турне.
Постепенно Карл Задира прибрал к рукам или запугал многих соседей, и
только с Генрихом Драчуном он никак не мог справиться, потому что этот
Генрих был того же поля ягода - так же любил драться, запугивать и
прибирать к рукам соседей и держать в руках армию (а для этого в те
времена требовалось не меньше мастерства, чем для того, чтобы выиграть
битву). В конце концов свелось к тому, что серьезно воевали только они
одни, но ни одному не удавалось начисто разгромить другого. Оба понимали -
дальше так продолжаться не может.
Карл Задира, несмотря на то что был весьма ограниченным, недалеким
человеком, научных методов не чурался. И велел позвать одного из своих
мудрецов, чтобы тот растолковал, как быть и как жить дальше.
Мудрецы были учеными стариками, считавшими, что им известно все обо
всем, и каждый утверждал, что истинный мудрец и светоч знания только он, а
все остальные - безмозглые компиляторы и плагиатствующие жулики.
Мудрец предложил королю Карлу помириться с королем Генрихом. Через пять
минут ему отрубили голову, признав его предложение государственной изменой
и оскорблением национального достоинства. Назавтра Карл вызвал второго
мудреца, и тот, памятуя о печальной судьбе предшественника, решил
предложить прямо противоположное - идти войной на Генриха и бить его, пока
не разобьют дочиста.
Второго мудреца повесили, потому что палач, ведавший рубкой голов,
лежал после приступа радикулита. Король Карл и сам знал, что лучше всего
идти войной, но этот способ был против Генриха многократно использован и
успеха не принес. Король на скорую руку, задним числом обвинил второго
мудреца в преступной недооценке духа времени и велел вызвать третьего.
Но и мудрецы не дремали. Они ненавидели друг друга, однако отбрасывали
распри в одном-единственном случае - когда опасность грозила всей
корпорации. То, что сейчас дело обстояло именно так, не посмели отрицать и
самые глупые мудрецы.