_Сдерживая легкий зевок, Клеон поинтересовался:
— Демерзель, тебе приходилось когда нибудь слышать о человеке по имени Хари Селдон?
Клеон императорствовал уже более десяти лет и иногда — во время торжественных церемоний, когда он облачался в парадные одежды и регалии, — напускал на себя величественный вид.
Именно так он выглядел на голографии, установленной в стенной нише за его спиной. Портрет размещался таким образом, что занимал достойное место в галерее его родовитых предков, в других нишах. Однако, это был явно парадный портрет — на изображении светло каштановые волосы были значительно гуще. Оно не отражало и легкой асимметрии лица — в жизни левый уголок его губ был чуть чуть приподнят. А если бы живой Император встал за голограммой, то оказался бы на два сантиметра ниже 1,83 метрового роста портрета — и, возможно, несколько плотнее. Несомненно, голограмма представляла официальный портрет при коронации. Тогда он был моложе. Он и сейчас выглядел достаточно молодо и привлекательно; и когда не был скован безжалостной хваткой официальной церемонии, его лицо несло на себе легкий отпечаток добродушия.
Демерзель ответил почтительно, он всегда подчеркнуто придерживался такого тона.
— Хари Селдон? Это имя мне не знакомо, Сир. Я должен узнать о нем?
— Вчера вечером в разговоре со мной министр по науке упомянул о нем. Я подумал, что ты, возможно, слышал об этом человеке.
Демерзель нахмурился, едва заметно, ведь в присутствии Императора не подобало проявлять свои эмоции.
— Министр по науке, Сир, обязан был поговорить об этом человеке со мной, как с Шефом Генерального Штаба. Если вас станут донимать со всех сторон...
Клеон поднял руку и Демерзель мгновенно замолчал.
— Умоляю тебя, Демерзель, нельзя же все время придерживаться формального тона. Когда, прошлым вечером, я дал министру аудиенцию на Приеме и перебросился с ним несколькими словами, — он разговорился. А я решил не отказываться и выслушать его, о чем не жалею — потому что это было интересно.
— В каком смысле интересно, Сир?
— Ну, еще не так давно, ученые и математики были очень популярны. Со временем интерес к ним поубавился, возможно, потому, что все открытия были уже сделаны, как ты думаешь? И, между тем, совершенно очевидно, что интересные события могут, по прежнему, происходить. И, наконец, мне так и сказали, — это интересно!
— Министр по науке сказал, Сир?
— Да! Он сказал, что этот Хари Селдон присутствовал на Симпозиуме Математиков, проходившем здесь, на Транторе, — они собираются каждые десять лет и обсуждают разные вопросы — и он заявил, что доказал возможность предсказания будущего математическим путем.
Демерзель позволил себе легкую улыбку.
— Одно из двух, — либо министр по науке недостаточно проницателен, либо математик заблуждается. Безусловно одно — вопрос предсказания будущего — детская мечта о чуде!
— Разве? Демерзель, люди верят в такие вещи.
— Люди верят во все, Сир!
— Но они верят именно в такие вещи. Поэтому совершенно неважно, правда ли это или нет. И если математик предскажет мне долгое царствование, период мира и процветания Империи — разве это плохо?
— Приятно услышать такое предсказание, но что оно изменит, Сир?
— Я уверен, что если люди поверят в него, то и их поведение и поступки будут соответствовать таким представлениям. Очень часто пророчества превращаются в реальность именно потому, что в них верят. Это — своего рода, самовнушение. Кажется, именно ты был первым, кто объяснил мне этот процесс!
Демерзель ответил:
— Я надеюсь, что мне это удалось, Сир. — Он внимательно наблюдал за Императором, словно пытаясь выяснить, можно ли ему продолжать. — И все же, если бы это было так, — любой человек мог бы стать предсказателем.
— Но не всем одинаково верят, Демерзель. Однако, математику, — который может подкрепить свое пророчество формулами и терминологией, непонятными никому, — поверят все.
— Как всегда. Сир, вы сделали хороший вывод. Мы живем в тревожные времена, и имеет смысл сделать их более спокойными такими средствами, которые не требуют ни денег, ни военных усилий — ведь и то, и другое, в недавней истории, принесло много несчастий.
— Точно, Демерзель, — возбужденно отозвался Император. — Разузнай об этом Хари Селдоне. Ты говорил мне, что располагаешь своими каналами информации. У тебя есть нити, тянущиеся во все концы этого беспокойного Мира, даже туда, где мое влияние не распространяется. Воспользуйся этими связями и доставь сюда этого математика. Я хочу взглянуть на него.
— Я сделаю это, Сир, — ответил Демерзель, давно уже определивший место нахождения Селдона и мысленно поблагодаривший министра по науке за хорошо сделанную работу.