_Жил да был Хемуль, который работал в парке с аттракционами.
Однако не надо думать, что подобное занятие -- это сплошное
веселье. Он пробивал дырки в билетах, чтобы посетители не смогли получить удовольствие несколько раз подряд, что уже само по себе настраивает на грустный лад, особенно если заниматься этим всю жизнь.
А Хемуль всю жизнь пробивал дырки в билетах, и, пробивая
дырки, он мечтал о том времени, когда наконец-то выйдет на пенсию.
Если вы не знаете, что значит выйти на пенсию, то
представьте, что когда-нибудь вы сможете делать все, что
пожелаете, нужно только стать достаточно старым. По крайней мере
так это объясняли родственники Хемуля. У него было очень много
родственников, множество огромных, неуклюжих, шумных, болтливых
хемулей, которые колотили друг друга по спине и разражались
оглушительным хохотом.
Хемули были владельцами парка и аттракционов, и кроме того,
они еще дудели на трубе, метали молот, рассказывали смешные
истории и вообще веди себя очень шумно.
А наш Хемуль не был ни владельцем парка, ни владельцем
аттракционов, потому что он относился к побочной линии, то есть состоял с ними всего лишь в дальнем родстве, и поскольку он
никогда никому не мог отказать и вообще был очень покладистым,
ему приходилось присматривать за детьми и прокалывать дырки в
билетах.
"Ты очень одинок, и тебе нечем себя занять, -- говорили
хемули с добродушной ухмылкой. -- А если ты нам немного поможешь,
это наверняка поднимет твое настроение". "Но я никогда не бываю один, -- пытался возразить Хемуль. -- Я не успеваю. Мне все время кто-нибудь хочет поднять настроение. Простите, но я бы лучше..."
"Вот и молодец, -- говорили родственники, похлопывая его по
плечу. -- Так и надо. Всегда быть бодрым, веселым, всегда при
деле..." И Хемуль снова принимался за свои билеты, мечтая о чудесной, абсолютной тишине и об одиночестве, которое ждет его на пенсии. Ему очень хотелось как можно быстрее состариться.
Крутились карусели, играли трубы, и парк каждый вечер
оглашался громкими криками. Задумчивый и грустный, наш Хемуль постоянно видел вокруг себя пляшущих, горланящих, смеющихся, спорящих, все время что-то жующих или пьющих посетителей, и в конце концов он стал бояться шумных и веселых компаний.
Спал он в детской, и по ночам, когда ребятишки просыпались и начинали плакать, развлекал их игрой на шарманке. Кроме того он
брал на себя все мелкие домашние заботы, весь день проводя среди
своих шумных, бестолковых родственников, которые всегда пребывали в отличном настроении и рассказывали ему обо всем, что они думают, что они делают или собираются делать. Но ему самому они не давали и слова вставить.
"А я скоро состарюсь?" -- как-то раз за обедом спросил
Хемуль. "Состаришься? Ты?! -- весело воскликнул его дядюшка. --
Нет, еще не скоро. Да не вешай ты нос, каждому из нас столько
лет, на сколько он себя чувствует". "Но я чувствую себя ужасно старым", -- с надеждой сказал Хемуль. "Не говори глупостей, -- сказал дядя. -- Кстати, сегодня вечером мы решили поразвлечься и устроить фейерверк, и до самого рассвета будет играть духовой оркестр".
Но никакого фейерверка не было, а был проливной дождь,
который шел всю ночь, весь следующий день, и еще день, и целую неделю.