_По давней привычке, сложившейся в годы деревенской жизни и надежно
закрепленной распорядком летной школы, он проснулся еще до рассвета. В
темноте не сразу понял, где находится. Пошарил рукой по табуретке у
изголовья. Нащупал китель и на нем... звезду! Плотную, вескую-тотчас
представил ее себе: золотую, с маленькой красной колодкой... Да, вчера
получал в Москве.
А сегодня он снова на фронте.
Недолго Володя полежал неподвижно-припоминал, как же это было. Потом
нагнулся и, хоть и вслепую, неслышно (не разбудить бы ребят!) раскрыл
чемодан.
Вынул из него новенькую, тонкой шерсти гимнастеркув ней ловчее будет
летаться, чем в кителе. Принялся одеваться. Нетерпение жгло, но Володя
себя одергивал:
"Не спеши!" И досадовал, что никак не может отделаться от нелепой
мальчишеской торопливости в ожидании предстоящего полета. А ведь сколько
раз давал себе обещание не пороть горячку, особенно перед боевым вылетом!
Одно оправдание: он же почти две недели нс летал-- соскучился.
Володя натянул легкие хромовые сапоги на топкой подметке и бесшумно
вышел из землянки. Однако по отвычке от самодельных лестниц сделал слишком
большой шаг и нагнулся, чтобы не стукнуться головой о низкую притолоку.
Вот и зацепил носком сапога за дощатую опалубку следующей ступеньки.
Дернулся, с трудом удержал равновесие-все спешка, спешка проклятая!
Шагая по летному полю, Володя незаметно для себя точно выдерживал
направление на то место, где стоял его истребитель "аэрокобра".
Рассветало. Техник с мотористом уже возились у самолета. Пришлось принять
рапорт от подчиненных. Одним прыжком он взметнулся в кабину. С
наслаждением подвигал ручкой, пошевелил ножными педалями-будто полетал!
Потом, уже поспокойнее, осмотрел приборы, погонял мотор на всех режимах.
До завтрака успел еще пролезть под весело приподнятым хвостом "кобры"
(благо ложиться не надо-не то что у "яка"), заглянул за капот, придирчиво
исследовал шасси.