_Отношение риторики в диалектике - Всеобщность риторики - Возможность
построить систему ораторского искусства. - Неудовлетворительность более
ранних систем ораторского искусства. - Что должен доказывать оратор? - Закон
должен по возможности все определять сам; причины этого. - Вопросы,
подлежащие решению судьи. - Почему исследователи предпочитают говорить о
речах судебных? - Отношение между силлогизмом и энтимемой. - Польза
риторики, цель и область ее.
Риторика - искусство, соответствующее диалектике, так как обе они
касаются таких предметов, знакомство с которыми может некоторым образом
считаться общим достоянием всех и каждого и которые не относятся к области
какой-либо отдельной науки. Вследствие этого все люди некоторым образом
причастны к обоим искусствам так как всем в известной мере приходится как
разбирать, так и поддерживать какое-нибудь мнение, как оправдываться, так и
обвинять. В этих случаях одни поступают случайно, другие действуют в
соответствии со своими способностями, развитыми привычкой.
Так как возможны оба эти пути, то, очевидно, является возможность
возвести их в систему, так как мы можем рассматривать, вследствие чего
достигают цели как те люди, которые руководствуются привычкой, так и те,
которые действуют случайно, а что подобное исследование есть дело искусства,
с этим, вероятно, согласится каждый. До сих пор те, которые строили системы
ораторского искусства, выполнили лишь незначительную часть своей задачи, так
как в области ораторского искусства только доказательства обладают
признаками, свойственными ораторскому искусству, а все остальное - не что
иное, как аксессуары (TrpooufjKai). Между тем авторы систем не говорят ни
слова по поводу энтимем, которые составляют суть доказательства, много
распространяясь в то же время о вещах, не относящихся к делу; в самом деле:
клевета, сострадание, гнев и другие тому подобные движения души относятся не
к рассматриваемому судьей делу, а к самому судье. Таким образом, если бы
судопроизводство везде было поставлено так, как оно ныне поставлено в
некоторых государствах, и преимущественно в тех, которые отличаются хорошим
государственным устройством, эти теоретики не могли бы сказать ни слова. Все
(одобряют такую
постановку судопроизводства, но одни полагают, что дело закона
произнести это запрещение другие же действительно пользуются таким законом,
не позволяя говорить ничего не относящегося к делу (так это делается и в
Ареопаге). Такой порядок правилен, так как не следует, возбуждая в судье
гнев, зависть и сострадание, смущать его: это значило бы то же, как если бы
кто-нибудь искривил ту линейку, которой ему нужно пользоватьс
Кроме того очевидно, что дело тяжущегося заключается не в чем другом,
как в доказательстве самого факта: что он имеет или не имеет, имел или не
имел места; что же касается вопросов, важен он или не важен, справедлив или
не справедлив, то есть всего того, относительно чего не высказался
законодатель, то об этом самому судье, конечно, следует иметь свое мнение, а
не заимствовать его от тяжущихся.
Поэтому хорошо составленные законы главным образом должны, насколько
возможно, все определять сами и оставлять как можно меньше произволу судей,
во-первых, потому что легче найти одного или немногих, чем многих таких
людей, которые имеют правильный образ мыслей и способны издавать законы и
изрекать приговоры. Кроме того, законы составляют с людьми на основании
долговременных размышлений, судебные же приговоры произносятся на скорую
руку, так что трудно людям, отправляющим правосудие, хорошо различать
справедливое и полезное.