_Он кричал во сне и проснулся от этого крика, не похожего на
человеческий.
Там, далеко, за невесомым радужным занавесом забытья и боли, был
бело-голубой вертолет, и молодой лейтенант в необмятом мундире, с
прилипшей к губе забытой сигаретой, и потные шеи закостеневших от
напряжения пилотов, и буро-зеленые квадраты полей - Эта Сторона. И удар,
после которого все это пропало, но на смену не появилось ничего нового.
Вообще ничего. Если что-то и появилось, то не принадлежало ему - оно было
чужое. Теперь чужое и свое слилось, слилось прошлое и настоящее.
"Мне двадцать восемь лет, - сказал он себе. - Я - Гай. Олег Гай,
писатель-фантаст, мобилизованный для специального задания Советом
Безопасности ООН. Кажется, у меня есть полномочия, и, поскольку никому не
известно, какими они должны быть, они, как полагается, как это водится,
названы особыми. Особые полномочия. Звучит. Есть "вальтер" 9,65 и
достаточно патронов, удобная кобура желтой кожи и патронташ для обойм в
тон. Убивать я, во всяком случае, могу. Хотя двух семерок перед моим
номером нет, у меня вообще нет номера..."
Комната была роскошная - в прошлом. В настоящем это более всего
напоминало покои обнищавшего аристократа, усердно скрывавшегося от
кредиторов где-то очень далеко отсюда. Откровенно говоря, многое разломали
и испакостили просто так, для колорита, забыв, что баррикады шестьдесят
восьмого давным-давно снесены, Маркузе благопристойно умер, а Непал так и
не стал новой Меккой, остался просто Непалом.
Зато телевизор работал, и красивая девушка в экономном купальнике
предлагала индийский манговый сок, как и до Круга, захлебываясь от
наигранного восторга, и это выглядело форменным идиотизмом, потому что
передачу он смотрел внутри Круга. Кстати, индийские войска входили в
состав обложившего Круг контингента ООН, но это ровным счетом ничего не
значило - они ни в чем не виноваты, эти индийцы. Никто не виноват. Может
быть, и сам Круг тоже.
Гай встал с бывшей роскошной постели и подошел к окну. За окном была
пустынная улица, по которой неторопливо вальсировали пыльные вихри.
Посвистывал ветер, и казалось, что во всем мире теперь так: пыль и ветер,
ветер и песок, торжествуют Сахара и Гоби, злорадно посмеивается
Такла-Макан, и от озера Байкал остался засыпанный песком котлован...
- Почему это случилось в Европе? - сказал Гай вслух.
Кретинизм. Как будто, произойди это в каком-нибудь паршивом Гаити,
осталось бы только хихикать над тонтон-макутами.
- Но почему именно над тонтон-макутами? - вкрадчиво спросили сзади, где
секунду назад никого еще не было.
Гай обернулся не спеша и без страха. Ко всем этим фокусам Гай, забывший
вертолет и удар, привык и оставил спокойствие в наследство Гаю
Вспомнившему.
Барон Суббота сидел в единственном приличном мягком кресле и светски
улыбался. Одет он был классически - черная тройка, черный котелок, темные
очки в массивной роговой оправе. Кожа на чисто выбритых щеках была
дряблой, пожилой.
- Ну, не важно, - сказал Гай. - Тонтон-макуты там, или кто, не важно.
- Не важно, - согласился Барон Суббота. - Кстати, Гай, почему вы не
убегаете с визгом? Изменились бы в лице, порадовали старика... Мелочь, а
приятно.
- Бросьте.
- Брошу. Итак, Европа... Вас всех ужасно оскорбляет, что это случилось
в Европе. Бедный обиженный континент... Пуп Земли. Не земли, а именно
Земли. Смешно, Гай, честное слово. Великие географические открытия -
европейцы с умными лицами, пыжась от гордости, открывают давным-давно
известные их обитателям континенты и острова, дают названия давным-давно
названному, и все это называется Историей. Смешно. А ведь как оскорбились
бы вы, вздумай индейцы высадиться где-нибудь в Португалии, перекрестить на
свой лад горы и реки и проповедовать веру в Уицилопотчли... Только потому,
что вы успели раньше. Только потому, что у ваших предков были аркебузы,
стальное оружие и колесные повозки, которых не было у индейцев. И так
далее. Столетиями история почитала пупом Земли крохотный материк, который
и континентом-то называешь из одной вежливости... И в этой суматохе вы
успели, вернее, предпочли забыть, что порох и компас изобретены не вами, а
в Африке выплавляли железо задолго до того, как это научились делать
европейцы...