_Я смотрю через пыльиое оконное стекло на улицу, к мне до чертиков
хочется выйти в наш старый убогий диор, сесть за столик под тополями и до
полуночи забивать "козла" в компании таких же, как и я, неприкаянных. А
потом, выпив на сон грядущий стакан кефира, лечь на чистые с крахмальным
хрустом простыни и уснуть... И спать долго-долго... и проснуться где
угодно, только не в этой мерзкой коммунальной дыре, где меня недоношенного
родила мать-алкоголпчка. Или не просыпаться вовсе...
Спокойно, спокойно, дружище... Не дави себе на психику без нужды. В
нашем деле мандраж перед работой может стать началом финишной прямой в
этой жизни. А будет ли другая? Ученые умники обещают, да вот только на кой
она мне? Я и этой сыт по горло...
Наган почистил и смазал еще вчера, но проверить лишний раз не помешает.
Хорошая безотказная машинка, и калибр что надо. В прошлом году "Макаров",
сволочь, подвел, патрон заело, едва ноги унес.
Попрыгали, попрыгали... Нигде не звенит, не шебаршится... Кроссовки
"кошачий ход", брюки в меру просторны, куртка... Куртку сменить, чересчур
приметна. И карманы, карманы проверь, обалдуй! Ни единого клочка бумаги
чтобы не было.
Похоже, все и ажуре. Готов. Время еще есть, нужно теперь себе алиби
сотворить. Оно вроде и ни к чему, но береженого бог бережет.
- Петровна! - кричу, это я соседке по коммуналке.
Она на кухне, что-то стряпает: как обычно, вонючее невероятно.
- Чаво тебе, паразит?
- Разбудишь меня через часок, - как можно строже говорю, высунув только
голову из двери своей комнаты - чтобы, случаем, не увидела, что я одет
по-походному.
Впрочем, опасения мои беспочвенны: Петровна подслеповата, а засиженная
мухами маломощная лампочка в захламленном коридоре едва высвечивает кусок
потолка в ржавых разводах потеков.
- Мине больше делов няма! - визжит в ответ Петровна, или Хрюковна,
по-нашему, по-дворовому. - Пайшов ты!..
- Старая лярва! Твою... нашу... богородицу! - Это уже я, иначе Хрюковну
ничем не проймешь. - Если не разбудишь ровно через час, то я тебя... и
твою маму... Дошло.
- Так бы сразу и сказал... - шипит подколодной Хрюковна и
переспрашивает: - Во скоки? - И добавляет, но тихо: - Паразит...
- В одиннадцать нуль-нуль! - кричу как можно громче. - Сегодня "Взгляд"
смотреть буду!
- Будя тебе згляд... - снова матернулась Хрюковна. - Сполню...
Исполнит, в этом у меня нет ни малейших сомнений, разбудит точно в
срок, уже проверено. На кухне висят старинные часы с пудовыми гирями,
ничейные, и теперь Хрюковна будет следить за ажурными стрелками, как кот
за мышью. Конечно, вовсе не из уважения к моей персоне, а чтобы в
одиннадцать вечера, подойдя к замызганной двери, пинать ее изо всех сил,
хоть так вымещая годами накопленную злобу на соседей, которых, кроме меня,
было еще три семьи.
Удовлетворенный, я замыкаю дверь изнутри и падаю на скрипучую кровать.
Хрюковна уже под дверью, подслушивает, стерва старая. Впрочем, зачем я...
Ее уже не изменишь. Старый кадр эпохи культа личности...
Наконец шлепанцы Хрюковны удаляются от двери, и я осторожно встаю. На
улице уже темно. Смотрю на часы-в моем распоряжении час и четыре минуты.
Это было больше чем достаточно. Открывая окно, взбираюсь на подоконник.
Третий этаж, в общем-то невысоко, но случись промашка... А, что об этом
думать-не впервой. Становлюсь на карниз и, цепляясь за щербатый кирпич
стены, медленно трюхаю к пожарной лестнице. Стена увита плющом, все
легче...